вот)))
You Never Know

Внимание: персонажи Симба, Нала, и Киара – собственность студии Disney.

«В каменной груди живет доброе сердце»

Когда солнце над Прайдлендом стало клониться к закату, прайд безмятежно ожидал воз-вращения своего короля. На первый взгляд, был самый обычный день. Детеныши играли, львицы дремали, и солнце, как всегда, плавно проходило свой золотистый путь по небу. Повсюду царили мир и спокойствие. Но недолго.
- Король возвращается! - раздался чей-то восхищенный голос. Как по команде, все поверну-ли головы в сторону заходящего солнца. Там, ступая медленно, но уверенно, появился Симба. Его голова была опущена, но спокойная походка создавала впечатление, что он просто устал. Подни-маясь по склону, он поднял голову и улыбнулся своему прайду.
- С возвращением, Симба.
- Здравствуйте, мой Король.
- Добрый вечер!
- Как хорошо, что вы вернулись! - голоса смешались, и их уже сложно было разобрать, но льву было приятно. Он умиротворяюще улыбнулся львицам и кивнул каждой в ответ. Наверху Нала вышла из пещеры, чтобы поприветствовать его. Увидев ее нежную улыбку, Симба непроиз-вольно ускорил шаг. Они соприкоснулись головами и замурлыкали в унисон.
- Здравствуй, милый... - произнесла Нала, заглядывая Симбе в глаза.
- Привет, - мягко ответил Симба, отводя свой обычный любящий взгляд и собираясь обойти львицу. Нала выглядела удивленной.
- Симба, что-то случилось?
- Ничего необычного, - быстро ответил лев, направляясь к своему обычному месту в пещере. - Я просто устал, вот и все.
Нала через мгновение последовала за ним.
- Ты ведь не собираешься спать? Этой ночью охота.
- Идите на охоту без меня, - сказал Симба с натянутой улыбкой. - Я не очень голоден.
- О... - тихо прошептала Нала, словно узнала что-то скрытое от всех. Она подошла ближе к своему супругу и мягко прижалась к нему головой. Симба неохотно ответил на ласку и положил голову на лапы.
Увидев, что его глаза закрылись, Нала вздохнула и повернулась. Весь прайд собрался у вы-хода из пещеры и с любопытством заглядывал внутрь. Стараясь избавиться от неловкой ситуации, Нала прошла мимо них с королевским спокойствием. В их глазах был невысказанный вопрос, ко-торый они не успели стереть со своих морд.
- Ничего страшного, - мягко сказала Нала, улыбаясь, - идем на охоту.

Победоносный рев пронесся по саванне вскоре после того, как Прайдленд был укрыт одея-лом ночи. Успех означал изобилие еды для всего прайда. Точнее, для большей части прайда. Сим-ба лежал в пещере с открытыми глазами, но ничего не замечал. Его отрешенный взгляд сменился осмысленным только после того, как он услышал, что матери зовут своих детей "к столу". Когда пещера опустела, один из львят отстал от группы и пошел в сторону Симбы.
- Папа? - она говорила особым тоном, в котором смешались беспокойство и любопытство с малой толикой тревоги. Поворачивая к ней глаза, Симба снова выдавил улыбку.
- Да, Киара?
- Ты пойдешь есть? - мягко промяукала она. Симба нежно погладил ее лапой.
- Не сегодня, дорогая, папе нужно побыть одному.
- Но папа…
- Киара... пожалуйста, - промурлыкал он, мягко прикасаясь к львенку носом. - Когда-нибудь ты поймешь.
Разочарованная, но больше обеспокоенная, Киара уступила и нежно потерлась об него.
- Хорошо, папа, - сказала она, собираясь уходить.
- ..Киара? - вдруг сказал Симба, останавливая ее. Когда она обернулась, Симба с трудом раз-лепил губы и проурчал, - Будь осторожна.
Обреченно отворачиваясь и закатив глаза, Киара побежала, чтобы попасть в самую гущу де-рущихся за еду львят.

Пир удался на славу. Был пойман большой буйвол, позволяя прайду поесть вдоволь и даже оставить что-нибудь падальщикам. Хотя и поздно, Киара все-таки обратила внимание на странную тишину за едой. Обыкновенные рыки и ворчание, конечно, присутствовали, но были словно при-глушены по неизвестной причине. Даже дорога обратно на Скалу Прайда прошла в необычной тишине. Киара могла услышать только приглушенные голоса, доносившиеся время от времени.
- ...надеюсь, с ним все в порядке.
- ...что же такое происходит?
- Он странно себя ведет...
- ...не понимаю.
Эти разговоры встревожили львенка. Добежав до начала "процессии", Киара уткнулась в задние лапы своей матери.
- Мама? Можно мне с тобой поговорить?
Нала нежно улыбнулась ей.
- Ну конечно, - она кивнула, позволяя другим пройти мимо, на Скалу Прайда. Когда они ос-тались вдвоем, Нала села и посмотрела на Киару. - Что ты хотела, милая?
Киара робко подошла к Нале и потерлась об ее передние лапы.
- Я беспокоюсь за папу. Почему он не пошел с нами?
- Твой отец устал, малышка, - почти автоматически ответила Нала.
- Но у нас было столько хорошей еды! - пожаловалась Киара. - Он никогда не пропускает еду. Он любит много есть, поэтому он такой большой.
- Киара... - Нала захихикала. - Да, твой отец любит поесть, но…
Она замолчала и вздохнула. Шагнув назад, она легла на живот и подставила лапы Киаре, ко-торая сразу же запрыгнула в объятия.
- Малышка, твоему отцу намного труднее, чем всем нам. Сейчас ему просто надо побыть од-ному.
- Но почему? Что происходит? - настойчиво спросила Киара. Нала вздохнула и посмотрела вслед быстро удаляющимся львицам.
- Большинство в прайде не понимает, через что Симбе приходится проходить каждый день. Они просто ждут его домой каждый день, чтобы поддержать, или защитить, или еще что-нибудь такое, - она снова посмотрела на Киару, - но Симбе приходится делать нечто большее, чем просто присматривать за прайдом и обходить территории. Он отвечает за то, чтобы сохранять порядок в Землях Прайда, следуя Кругу Жизни.
Киара озадаченно посмотрела на свою мать. Нала улыбнулась.
- Ты помнишь, как несколько солнц назад мы не могли пить на водопое, так как он был за-грязнен?
Киара сморщила нос.
- О да, это было очень противно! Почему те животные сделали это?
Нала улыбнулась одними уголками губ.
- Ну, Киара, зачем они так поступают, не знает, наверное, никто. Но хотя сам он был не ви-новат, Симба был единственным, кто отвечал за это.
- Но... это несправедливо... - тихо сказала Киара.
- Ты права, - начала Нала, - иногда это не совсем справедливо. Когда с землями что-то не так, король должен отвечать, вне зависимости от того, виноват он или нет.
Киара на мгновение прижала уши и посмотрела в землю. Затем, скорчив забавную гримасу, она снова подняла уши к своей матери.
- Но это было несколько солнц назад. Что случилось сегодня?
- Ну... - сказала Нала и замолчала. Решив, что честность – лучший вариант, она вздохнула и продолжила.
- Так вот, в последнее время у Симбы было слишком много проблем. Несколько детенышей гепарда были убиты бродягой, и ему пришлось разделить горе матери. Еще он натолкнулся на ра-неную на охоте пантеру, которая попросила покончить с ее мучениями. Стада часто досаждают ему по разным причинам. Вчера несколько наших львиц были ранены на охоте, а одну сегодня чуть не растоптали. И с его опасениями насчет аутсайдеров...
Нала замолкла и тихо вздохнула.
- У него столько забот…
Уши Киары снова прижались к голове.
- Это так грустно... - сказала она, прижимаясь к своей матери для утешения. Нала посмотрела на нее.
- Он не всегда говорит прайду о том, что случилось днем. Симба вынужден бороться с гораз-до большим количеством печальных событий, чем мы думаем. Он не хочет, чтобы мы пережива-ли, поэтому часто он держит это в себе. Он не может смотреть на страдания других, и, виновен он или нет, он несет ответственность. Иногда, когда никто не видит, он плачет.
- Папа плачет?? - выразительно прошептала Киара.
- Да, малышка. Так же, как плачем я или ты. Он не так непоколебим, как ты думаешь, - Нала подняла голову навстречу появившемуся ветерку, нежно ласкающему морду, и глубоко вздохнула. Мгновение посмотрев на звезды в поиске совета, она снова перевела свой взгляд на Киару.
- Знаешь, Киара, иногда Симба выглядит так, будто ничто во всем мире не может его задеть или испугать. Но он жил и живет очень трудной жизнью, в основном потому, что ему кажется, что у него не было настоящих друзей. Даже Королям Львам иногда приходится нелегко, и хотя они не любят это показывать, они грустят. Вот почему он так заботится о тебе и старается тебя защитить.
Нала замолчала на мгновение, чтобы лизнуть Киару в щеку, на что та ответила сначала удивленным писком, а затем хихиканьем.
- Твой отец – сильный лев, но даже с сильными львами случаются несчастья.
- Вот так да... - сказала Киара, глядя в землю. - Я думала, что мы никогда не узнаем, что про-исходит в чужой жизни, и не сможем это изменить. Но... что мы можем сделать?
Нала улыбнулась своей дочери.
- Это нетрудно, Киара, - она обняла львенка. - Просто иди к нему. Скажи ему, как много ты для него значишь. Покажи ему, что заботишься о нем не меньше, чем он о тебе. Это самое лучшее лечение, какое только можно желать.
Киара улыбнулась и вырвалась из лап матери.
- Давай, мам! Пойдем сделаем это сейчас! - львенок побежал в сторону Скалы Прайда со своей смеющейся матерью,  тщетно пытающейся его поймать.   

Симба с трудом открыл глаза, так как почувствовал что-то мягкое под своей лапой. Издав неопределенный звук, означавший любопытство, он смутно увидел небольшой комок шерсти, ста-равшийся подлезть под его лапу. Невольно улыбаясь, он поднял ее, позволяя своей дочери подоб-раться к нему. Киара выгнулась, устраиваясь поудобнее, и посмотрела на него.
- Я люблю тебя, папа, - сказала она, потираясь об него и практически сразу засыпая. Симба чуть заметно улыбнулся и погладил ее своей тяжелой лапой. Он протяжно и удивленно вздохнул. Словно все тени в его жизни моментально растворились в сиянии дочерней любви.

1998

Душа под солнцем

Алое солнце Африки медленно восходило над землями прайда, и тени деревьев, распластав по земле когтистые ветви, побежали вслед за уходящей ночью, словно ища в ней спасения от карающих лучей светила. Мириады капель росы ярко загорелись в густой траве и тут же сгинули, невесомым туманом поднявшись к небу. Громкий клекот пронёсся над спящей саванной: птицы стаями поднимались вверх, чтобы там, в небе, первыми встретить рассвет. Разбуженные их криками, сотнями копыт заставляя землю дрожать и поднимая облака пыли, по петляющим к реке тропам шли жители прайдленда. Нетерпеливо мыча и опасливо щурясь на голодные глаза хищников, горящие в траве, стада направлялись к водопою.
Солнце тем временем поднялось выше, потеряв красный оттенок, оно взлетало к облакам белым шаром, светлые лучи, пронзая насквозь воду реки, бросали причудливые блики на прибрежный, позеленевший от сырости, камень.
Зира проснулась от яркого света, нестерпимо резавшего ей глаза. Львица недовольно фыркнула и повернулась на другой бок, пряча глаза от солнца и вновь пытаясь заснуть. Но это ей не удалось: холодные скользкие повседневные мысли охватили её. Зира приподнялась на передних лапах, зевнула и, покачиваясь, направилась к дальнему, более тёмному углу пещеры.
Когда глаза немного привыкли к темноте, Зира осмотрелась. Её быт не менялся: угловатые валуны поддерживали на себе низкий свод её убежища, постоянный запах сырости исходил от земли, у самого огромного камня, испещренного водой, лежал львёнок. Нюка жался к каменной стене, свернувшись в клубок, и по его проступающим сквозь кожу ребрам было видно, что дела в этой пещере становились всё хуже.
Разлинованные когтями стены напоминали о Таке, вот уже месяц как он покинул её, но каждый новый день Зира верила и наивно ждала, что тот вновь войдёт в эту пещеру и улыбнётся ей. Её король.
Симба вернулся, и с ним вернулся прежний прайдленд. Первый за многие годы сезон дождей напоил высохшую землю. Казавшаяся мертвой, невесомая пыль уже через день проросла зелёной травой, голые стволы зазеленели листвой. Как и когда-то давно, словно из прошлого, жившего только в смутных воспоминаниях, земли вновь обретали прежнюю красоту и величие. Стада вернулись к пополнившейся водой реке, и каждый вечер львицы возвращались с охоты довольно ухмыляясь, слизывая кровь с усов. Только Зира весь день проводила в своей пещере, прайд молча отказался от неё. Львица лишь по ночам выходила из своего убежища, чтобы полакомится останками жертв тех, кто стал ей врагами.
Вдруг послышались шаги, Зира мгновенно обернулась к выходу. Две черные тени возникли на освещённой солнцем стене и зашагали на месте, а через мгновение в пещеру вошли их хозяева. Сегодняшними гостями Зиры были сам король Симба и его жена, королева Нала. Лев, мельком оглядев стены пещеры и лежащего в темноте львенка, остановился на ровной черте, где солнце теряло свою власть, отступая перед темнотой пещеры. Его спутница же наоборот прошла внутрь и легла за спиной у Зиры. Нала зевнула, стараясь казаться непринуждённой, но чёрные острия когтей, выглядывающие из мохнатых подушечек лап, выдавали её.
– Король пришел сюда, чтобы поведать, как живут его верные подданные? – Зира ехидно улыбнулась, но только в этот раз Симба был серьёзен.
– Зира… – Симба тяжело вздохнул, казалось, он сожалел о том, что должен сказать. – Ты должна уйти. На вчерашнем совете прайда мы решили…
– Совет был без меня? – Львица резко оборвала его. – Разве я не член прайда, почему мне никто не сказал про совет?
– Никто бы не захотел видеть тебя на собрании, для каждого там ты враг.
– Только потому, что была близка к Шраму?
– Шрам был тираном, и так получилось, все натерпелись от него и хотят, чтобы ты тоже ушла из прайда.
– Мы всего лишь любили друг друга, разве можно наказывать за это? Шрам был мне близок, но я не разделяла его планов, я и сама видела, как всё катится к чёрту…
– Каждому приходится платить за что-нибудь, если ты не покинешь нас, львицы будут разгневаны этим.
Но в этот раз Зира не ответила, воспоминание, почти забытое, но дорогое сердцу, всплыло в её памяти.

Серые тучи неслись куда-то в этот день над прайдлендом, над землёй, потерявшей все краски жизни. Безжизненная саванна была усеяна белыми костями, усыпана пеплом, среди которого торчали безжизненные остовы деревьев, качая по ветру сухие ветви, подвывая своими пустыми стволами. Вода, украденная засухой, оставила за собой огромные трещины и грязь в русле, от которой плодились змеи, а по вечерам с неё поднимались тучи мух. Прайдленд медленно умирал, казалось, и вечная твердыня скалы почернела, медленно сгибаясь к земле.
Сегодня был особенный день, день короля, как называл его старый бабуин Рафики. В этот один из немногих праздников прайда подданные короля должны были собраться у скалы, поприветствовать короля и поблагодарить за спокойный первый год его правления. Действительно, прошло одно лето с того времени, как Муфаса погиб, не оставив наследника и передав власть Скару.
Но в этот раз праздник получился менее радостным, чем во времена Муфасы. Серое небо то моросило невесомым дождём, который можно было распознать только на запах, то дождь стихал, и тогда сквозь тучи пробивались тонкие линии света, которые мгновенно гасли. Львицы, прячась от ненастья, держались у входа в пещеру, злобно глядя на Скара. Они не решались поприветствовать короля, тая на него обиду. Даже верные его прислужники гиены, собравшись стаями вокруг серых камней, с недоумением посматривали на Скара, гадая причину, в связи с которой тот поднялся в столь ранний час. Рафики не пытался поведать им о здешних обычаях, рискуя быть съеденным вечно голодными слушателями.
Но вот вдали, почти у самой линии горизонта, появилась странная точка; неведомый никому путник двигался к ним. Через некоторое время стало понятно, что это была львица. Тем не менее, Скар, не показывая удивления, всё также всматривался вдаль.
Зира ещё вчерашним утром отправилась на охоту, как она сказала другим. Переночевав у самой восточной границы, она отправилась в обратный путь. В этот день она решилась, наконец, сделать первый шаг на встречу Таке. Долгое время Зира чувствовала, как её тянет к нему, при Муфасе она не решалась открыться прайду в своей любви, и решилась только спустя год после его смерти.
Шрам тем временем взглянул вниз, чтобы, наконец, разглядеть пришедшего к скале. Зира низко склонила голову и прохрипела.
– Мой король!

– Что? – Симба, наконец, прервал паузу и шагнул немного назад, вновь выходя к солнцу. Зира обернулась на лежащую за ней Налу и продолжила.
– Если мне идти, то куда? Ты хочешь отправить меня в бесплодные земли, тянущиеся до самых гор. Я погибну там. Ты хочешь показать всем, что помог мне, на самом деле отправляя на смерть меня и моего сына. Нюка и двух дней там не протянет.
– Ты погибнешь и тут, если уйдешь, у тебя будет шанс…
– С глаз долой, из сердца вон… Ты слишком привык убегать от себя и от своих проблем.
– Я убегал от смерти и от наказания, от осознания, что я убийца… Шрам перевернул жизнь всем. Он умер, но я больше не допущу посягательства на трон. Это мой прайд, и я его король, моё слово – закон, мой поступок – пример.
– Этот прайд мой, так же как и твой, я часть его, он моя семья.
– Пойдя за Шрамом, ты отказалась от своей семьи, ты теперь чужак! – Симба постепенно повышал голос, а его глаза угрожающе сузились. Зира отступила на шаг, в её памяти всплыло ещё одно воспоминание, та ночь словно вновь ожила перед глазами так, что Зира почувствовала, как холодные капли стекают по её спине, а синие линии молний вспыхивают, на секунду разгоняя сумерки…

Вот уже седьмой день прайд короля Ахади скитался по бескрайней саванне, согнанный с земель своих предков страшной стихией. Из когда-то самого крупного и сильного прайда остались лишь четыре львицы и вожак, ещё трое львят, но те с каждым днем таяли на глазах, изнурённые бесконечным походом и отсутствием еды.
Зира плелась в хвосте прайда, она устало копошилась в траве, опустив голову и пряча нос от липкой воды. Голод уже не так мучил её, по пути через слоновье кладбище она поймала несколько мышей, у остальных охота была не так удачна, король Ахади был настолько голоден, что в одиночку пытался поймать одну из гиен, кишащих в этой местности, но, провалившись в яму, наполненную прогнившей водой, отказался от этой идеи.
Яркая молния заставила всех на мгновение замереть на месте, а гром – трусливо прижаться к земле. Зира впервые встречалась с грозой под открытым небом, если раньше она пряталась в пещере, то теперь она была с грозой один на один. Но сейчас она не чувствовала страха, она словно слилась с ночью и с грозой, весь этот мир стал частью её.
Зира подняла голову, весь прайд был перед ней: три львицы, подгоняемые дождём, устало передвигали лапы, одна из них была матерью Зиры, та иногда оглядывалась на львенка идущего за ней.
Вожак Ахади шел впереди всего прайда, стараясь своим видом подать пример львицам, он не прятал глаз от дождя, и, отряхивая с глаз пряди чёрной гривы, гордо смотрел вперёд, на одиноко стоящую в саванне скалу, изредка освещаемую вспышками молний. Его жена Акаси шла рядом со львом, под брюхом скрывая от дождя ещё совсем маленького львёнка. С чёрной кисточкой на хвосте, он был более похож скорее на отца, чем на мать. Второй её сын, Муфаса, был старше своего брата, он шёл чуть поодаль от стаи, из травы поблёскивали только его глаза, и виднелся кончик хвоста. Акаси недовольно посматривала в его сторону, изредка глухо рыча, не разрешая Муфасе далеко отходить от неё.
Резкий шум крыльев прорезал заунывный вой дождя и ветра, синий крылатый силуэт, описав полукруг над прайдом, замер в воздухе перед глазами Ахади, неуклюже махая крыльями. Это был Зулу, крылатый помощник короля и его верный слуга, Ахади часто пользовался его острым зрением и сильными крыльями.
– Мой повелитель! Удача! – Зулу явно принес королю радостные известия. – Ваши опасения были не напрасны, у этих земель действительно есть хозяева, но это всего лишь семейная пара, и с ними двое львят, они не смогут противостоять нам мой повелитель.
– Ты сказал, что мы зашли на границу их земель?
– Да… – Зулу вновь облетел стаю и уселся на голову Акаси, но львица не стала прогонять его, она только фыркнула, показывая своё недовольство.
– Они оставят эти земли нам?
– Нет, повелитель, эти упрямцы примут бой, можно понять, ведь их львята так малы…
– Гррр… Глупцы, они заставляют меня напасть на них. Когда мой прайд был самым большим в саванне, мы жили в согласии с другими стаями, и вот…
– Ваши сородичи слабеют на глазах, если мы будем держать путь дальше, то погибнем, вы должны сделать всё, чтобы возродить свой прайд, мой повелитель. Решайтесь.
Ахади больше не ответил, он повернулся к своему прайду и издал громкий рык, а затеем ещё и ещё. Львицы вторили ему, заглушая друг друга. Затем рёв прекратился, с секунду было слышно, как капли всё реже и реже били по стеблям травы, но затем похожий рев раздался откуда-то издалека.
На этом воспоминания делались более туманными. Последнее, что Зира помнила из той ночи, было то, как они втроём, дрожа от холода, ждали возвращения своих родителей. За львятами пришла, прихрамывая на переднюю лапу, Акаси. Ещё одно из воспоминаний – огромный силуэт скалы и двое оставшихся в пещере львят. Потом Зира узнала, что одну из них звали Сараби, а вторую - Сарафина…

– Я уйду. – Зира напряженно выдохнула. – Но знай, рано или поздно я ещё вернусь сюда, и вернусь не одна. За моею спиною будет стоять огромная армия, и они будут готовы отдать жизнь за эти земли, а ты готов?
– Не надо запугивать меня.
– Зачем мне пугать тебя? Ты уже боишься. Боишься своих снов, и боишься реальности. Нюка – сын Скара, вот что пугает тебя, ведь признайся?
– Отец был во многом неправ, разрешая Скару жить рядом со скалой, – Симба повернулся к выходу, и бросил через плечо: – Уходи. Вечером я вернусь сюда.
– Не стоит утруждать себя, я уйду сейчас, – Зира действительно направилась вон из пещеры, но затем обернулась к Нале и прошептала: – Плохой король.

Аккуратно ступая по нагретым солнцем валунам, Зира, не оглядываясь, поплелась прочь от скалы. Солнце поднялось к самым облакам, сияя белым диском, отчего небо теряло голубой оттенок, становясь зелёным. После лёгкой прохлады пещеры, жар светила показался особенным. Зира вздрогнула, представив, как она уйдёт за пределы прайдленда в бесплотные земли, в вечную красную пустыню, усеянную термитниками. Львица глянула в сторону своего нового жилища, тонкая красная полоса выглядывала у самого горизонта. От жары, казалось, что пустыня горела, вздевая к небу огромные языки пламени.
Но в этот жаркий день Зире было холодно, злоба застыла ледяным комом в её душе…

27.06.2007

Пап, можешь сходить со мной на реку? Я пить хочу!
  Ахади бросил быстрый взгляд на сына.
Очень хочу, - выразительно проговорил львенок.
Ладно, пойдем.
Пап, как ты? – спросил Така, едва поспевая за размашистым шагом отца. – Что-то случилось?
Что случилось... – пробормотал лев. – То, что должно было случиться неизбежно.
Гиены перешли через границу Земель Прайда? – догадался львенок. Да, - выдохнул король.
М-да... Ну, не везет, да... Ну и все такое...
  Лев внимательно взглянул на львенка.
Така, ты, без сомнения, отличаешься острым умом. В логике ты можешь дать фору любому льву из прайда. И я не сомневаюсь, что о происходящих событиях у тебя свое суждение. Не хотел ли ты мне что-нибудь сказать по этому поводу?
Нет, папа, - произнес Така после едва заметной паузы.
  Король промолчал.
  Придя к реке, львенок окунул морду в воду. Затем отряхнулся, быстро выпил несколько глотков воды и вернулся к отцу. Весь путь до скалы они проделали молча.
  Така находился в удрученном состоянии. Правда, он не мог понять, по какой причине: из-за того ли, что он потерял право на трон, или же из-за нашествия гиен. Весь день львенок дулся. Его не могли отвлечь ни заискивания Кали, ни радостные вопли Муфасы и Мвензи. Очнулся Така только к вечеру, когда в пещеру вошел Монго.
Асанте Сана, - вместо приветствия проорал бабуин. – Спасибо за гостеприимство! Юный Така, мне нужно поговорить с тобой.
Со мной?
Да, с тобой, принц, - ухмыльнулся жрец. – Шаиди, я возьму Таку в свое скромное жилище, ненадолго?
Хорошо, отец, - покорно отозвалась львица.
  Львенок галопом выбежал из пещеры вслед за обезьяной.
А о чем вы хотели поговорить со мной, Монго?
Скоро узнаешь, - отозвался отшельник. – Сперва нужно дойти до моего дома. Наш разговор не для посторонних глаз.
  Дом бабуина оказался огромным пустотелым баобабом с дверью, вырезанной прямо из прочной древесной коры.
Вот мы и на месте, юный Така. Я хотел спросить: не слишком ли тебя огорчило известие о том, что тебе не суждено стать королем?
Ну, то, что Муфаса будет королем, еще не значит, что мне не суждено им стать.
Что ж, ты прав.
А что у вас тут за рисунки на стене, - Така дотронулся лапой до примитивного изображения двух львов.
Это – символы жизни, - ответил жрец.
Символы жизни?
Да. Как в королевской семье появляется маленький львенок, старый сумасшедший бабуин рисует на стене фигурку льва, - Монго подмигнул Таке. – когда львенок вырастает, у рисунка появляется грива. Если это, конечно, лев.
А что становится с картинкой, когда лев погибает?
Когда лев погибает... – обезьян провел ладонью по стене, и львенок увидел несколько потускневших картинок. – Когда принц или принцесса уходит из жизни, я затираю картинку – так, чтобы она была видна, но только чуть-чуть... Вот это, - Монго указал пальцем на один из рисунков. – Мохату, твой дед, здесь Юшинди – его сестра, а это, - одно из изображений находилось выше других и было очень светлым. – Это лев, который основал Прайд и стал первым королем, Кванза Великий.
А я здесь есть? – Така заскользил взглядом по разрисованной стене.
Конечно, - улыбнулся бабуин. – Вы с Муфасой вот здесь.
  Он ткнул пальцем в практически свежие изображения львят. Така сразу узнал себя – одна из картинок была затемнена тыквенным соком, а другая осталась светлой. На макушке у Муфасы была отчетливо видна свежая черта – символическое изображение гривы.
Здорово, - прошептал львенок.
  Вдруг откуда-то сверху посыпались листья.
Эй, что там... – возмутился обезьян. – А, это ты, мой пернатый друг...
  Маленькая синяя птичка с красной грудкой спустилась к Монго, села на его плечо и что-то громко прощебетала.
Верно? – спросил у вестницы жрец. – Ну что ж, спасибо тебе...
  Птичка пискнула в ответ и взвилась ввысь.
Что она вам сказала? – поинтересовался Така.
Не самую приятную весть. Впрочем, это и не суть важно. Мне пора проводить тебя домой, иначе я здорово получу от твоего отца.
Ладно... – вздохнул львенок. Дерево бабуина оказалось преинтересным местом, и покидать его не хотелось.
Они еще не успели подойти к скале достаточно близко, когда услышали крик Ахади:
Монго, Така, вы идете?
Мы здесь, па! – воскликнул львенок, запрыгивая на нижний уступ Скалы.
Слава Богу! – с облегчением вздохнул лев, ероша шерсть сына огромной лапой. – Почему вы так задержались? Вы сами знаете, как сейчас опасны ночные прогулки!
А мы вроде недолго разговаривали... – растерянно проговорил Така. Он сам только заметил, что, несмотря на то, что они отсутствовали совсем недолго, уже стемнело и появились звезды.
Это моя оплошность, Ахади, - ответил бабуин.
Ладно, ладно, - смиренно пробормотал король. – Монго, будь осторожен, сейчас опасно...
Не бойся за меня, сынок, - усмехнулся Монго. – Со мной всегда мой посох и помощь королей прошлого.
Хорошо, хорошо...
  Бабуин побрел прочь, пробираясь по высокой траве. Ахади и Така поднялись на скалу и вошли в пещеру.
Така, о чем бабуин говорил с тобой? - подбежав к львенку, спросила Лесс.
Да так... – Така покосился на Муфасу. – Показал мне свои рисунки.
  Кали подняла брови, но спрашивать не стала – заметила красноречивый взгляд.
Така, - Муфаса по-прежнему был смущен. – Ты сегодня утром подумал, что я подлизывался к отцу? Напрашивался? Нет, Така. Ты знаешь, что я хотел, чтобы королем стал ты. И мне, честно, очень жаль, понимаешь? Но это – выбор прайда... Прости меня, Така...
Муфаса, - так же четко и резко отвечал младший брат. – Когда же ты наконец поймешь, что я действительно ни на что не претендую?
Ну, ты же хотел получить трон...
Да, хотел, - Така сощурил изумрудно-зеленые глаза, пристально смотря на брата. – Но если отец выбрал тебя, я не в праве осуждать его выбор. Муфаса, ты – мой брат, и я рад за тебя. Ты будешь отличным королем.
Спасибо, брат, - на морде молодого льва застыло каменное выражение.
Вот и отлично. Муфаса, я буду тебе очень благодарен, если ты перестанешь мусолить эту тему. Нам обоим неприятно об этом говорить, как я понимаю.
  Неожиданно Така заметил, что отец стоял совсем рядом и внимательно вслушивался в их разговор. Увидев, что его разоблачили, Ахади подошел к сыновьям ближе, наклонился к Таке, потерся носом о его макушку и произнес:
Така, я рад, что ты правильно все понял.
А что я понял?
Это долго объяснять, - лев отвел братьев в сторонку. – Сегодня утром я объяснял это Муфасе, но... Маффи – лев непутевый, с девичьей памятью, поэтому я расскажу это своими словами заново.
  Король вздохнул.
Така, твой брат долго умолял меня передать власть в твои лапы. Я согласен с его мнением – ты действительно не обделен умом, великодушен, ты – хороший дипломат... Но, как бы это неприятно не звучало, прайд желает, чтобы королем был Муфаса.
Прайд?! – Така не мог поверить своим ушам. Ему казалось, что решение принимает исключительно король, без посторонней помощи.
Да, - Ахади испустил очередной, пятый за этот вечер, горестный вздох. – Я не знаю, почему так происходит, но тебе не доверяют.
Папа, а ты это у кого-то спрашивал? Тебе говорили в глаза, что не доверяют мне? Нет, конечно, - король смутился. – Просто я слушаю разговоры, изредка задаю наводящие вопросы, и...
Ясно.
Така, ты не должен считать это концом жизни...
Папа, я не считаю это концом жизни. У меня ушел целый день, чтобы доказать это Муфасе, неужели теперь я должен доказывать это тебе? – Львенок окончательно потерял терпение и перешел на повышенные тона. Впрочем, отец раскраснелся не хуже Маффи и был совершенно не способен кого-либо наказывать в данный момент.
Что ж, сын, ты прав, - тихо произнес Ахади после короткой паузы. – Я все сказал вам, мальчики. Теперь вам пора идти умываться.
  Така молча примостился между лап матери и позволил себя тщательно вылизать. Рядом Сараби умывала Муфасу.
Така, мальчик мой, что произошло? – поинтересовалась Шаиди, освободив рот от шерсти сына. – О чем вы говорили с отцом?
Мама, ты знаешь, что сегодня утром папа сказал Маффи, что тот станет королем?
Что? – похоже, для королевы это было новостью. – Правда? Ты не шутишь, мой милый?
Нет, - в душе львенка затрепетал огонек надежды. Шаиди была удивлена решением Ахади, а это значило, что у Таки были шансы, ведь мать была единственной, кто мог переубедить короля. Львенок вновь на мгновение почувствовал себя наследным принцем.
Бог мой, это неслыханно... Отец даже не посоветовался со мной...
Мам, ты ждала другого?
Если честно, то да, - вздохнула львица. – Я люблю Муфасу ничуть не меньше, чем тебя, Така, но я считаю, что из тебя вышел бы король куда лучше. Как жаль, что ничего нельзя исправить...
Почему? – изумился Така.
Потому что, согласно древней традиции, после того, как король оглашает свою волю лично будущему королю, никто не в праве оспаривать его решение. Мне очень жаль, Така...
Мне тоже, - слабо улыбнулся львенок. – Что ж, остаться на всю жизнь принцем тоже неплохо. В конце концов, у короля столько забот и проблем...
Какой же ты у меня умный, Така, - нежно проворковала Шаиди.

  Уже ночью, во сне Така услышал отчаянный женский шепот:
Но ты – король! Ты волен поменять свое решение!
  Львенок бесшумно выбрался из пещеры. Источником шума была Шаиди. Ее Така узнал сразу – ее темная шкура отливала серебром в лунном свете, и были хорошо заметны четыре глубоких шрама на плече – единственное, что осталось от прежнего облика этой львицы, пришедшей в прайд из пустынных Красных земель.
Да, но я не хочу его менять!
  Ахади, похоже, был чрезвычайно зол, что удивило Таку. Родители никогда раньше не ссорились. Хотя у них и были взрослые сыновья, они всегда вели себя, как молодые возлюбленные. Все в прайде уже привыкли, что рано утром король и королева просыпаются первыми, трутся носами с мурлыканьем и выходят из пещеры – встречать рассвет.
Почему?! Ты ведь не хуже меня понимаешь, что Така будет монархом лучшим, нежели Муфаса! Почему же ты полагаешься на мнение прайда?
Потому что я не желаю зла своему сыну! – огрызнулся лев. – В прайде Таке не доверяют. Если я передам ему власть, он будет постоянным предметом обсуждения, что, согласись, не очень приятно!
Ахади, для твоего сына проблема не в этом! – умоляюще воскликнула Шаиди. «Нет у меня никаких проблем», - сердито подумал львенок. «И не будет, если я не стану королем. Они думают, что я переживаю больше, чем они сами».
Он все тебе простит, если получит корону! А с недоверием прайда он будет в состоянии справиться сам!
Но он не простит мне, если станет первым королем, которого изгнал его же прайд!
Ты сильно преувеличиваешь. С чего ты взял, что он станет изгнанником?! Ведь он еще не стал королем!
И не станет никогда! – пожалуй, чересчур громко прорычал король.
  Така прищурился. «Не станет никогда»... слишком сильно сказано.
Как ты можешь после этих слов называть себя сыном Мохату! – в отчаянии произнесла львица. – Королевская власть – это его заветная мечта! – «Что ж, верные слова», - пронеслось в мыслях львенка.
  Ахади замер. Шаиди нанесла ему самый болезненный удар – поставила под сомнение его следование постулатам отца. Тишина стояла недолго. Лев грянул:
Убирайся  с Земель Прайда!
Что ты...
Убирайся!
Ахади, ты не посмеешь... – львица была полна решимости отвоевать свою позицию. «Господи, что она делает» – ужаснулся Така. Еще несколько часов назад он бы никогда не поверил в такое... но, тем не менее, его матери сейчас угрожало изгнание.
Убирайся! – повторил король. – Я не думал, что дождусь таких слов от львицы, которую я любил, но ты сделала это, и участь твоя – изгнание!
  Шаиди бросилась к супругу, но лев со всей силы ударил ее по морде – так, что сшиб с ног. Така был в ярости – если бы не постоянное напоминание об осторожности, он бы вырвался из укрытия и бросился на отца. Королева, постанывая, поднялась на ноги, бросила взгляд на Ахади – не столько гневный, сколько печальный, – спустилась со Скалы и растворилась в траве. На каменном лице короля не было видно ни гнева, ни обиды, ни – что больше всего раздражало Таку – раскаяния.
  Лев всматривался в горизонт с полминуты, затем резко развернулся и бросился в пещеру.  Львенок затаил дыхание, но Ахади был слишком рассержен и не был в состоянии заметить даже крик раненого слона. Подождав еще немного, Така бочком пробрался в пещеру и улегся. Он не хотел спать. На его сердце было слишком неспокойно. Львенок чувствовал, что это неприятное событие – ссора родителей – только начало череды неприятностей. Впрочем, несмотря на терзавшие его чувства, Така уснул довольно скоро.

***
  Впрочем, проспал львенок недолго. Его разбудил лучик восходящего солнца, заглянувший в пещеру. Така открыл глаза и с удивлением обнаружил, что прайд еще спит. Обычно к этому времени Ахади и Шаиди поднимали охотничий отряд. Впрочем, причина такого отклонения от нормы вскоре стала ясна львенку. Шаиди по-прежнему не было в пещере.
  Така мгновенно вспомнил события этой ночи. Теперь он был абсолютно уверен – с мамой случилась беда. Така быстро поднялся с подстилки и бесшумно выбрался из пещеры.
  К счастью, львы, стоявшие на вахте у подножия скалы, мирно спали. «Ох и устроит же им отец», - сочувствующе подумал львенок. Тут же он вспомнил, что отец по-прежнему храпит, поскольку королевы не оказалось рядом, чтобы его разбудить, и настроение львенка испортилось еще больше.
  Несмотря на малый рост, Така был быстроног, и уже довольно скоро он был у большого каньона. Что-то подсказало ему, что идти следует именно туда. Така спешно направился вглубь ущелья: каньон – место опасное, и медлить было нельзя.
  Наконец, к своему огромному облегчению, львенок заметил на горизонте фигурку львицы. Шаиди лежала на большом плоском камне, и, судя по звукам, эхо которых доносилось до Таки, плакала. Львенок почувствовал, что его жгучая неприязнь к отцу разгоралась все сильнее, но он был слишком обеспокоен судьбой матери, чтобы обращать внимание на свои чувства. Така перешел на бег. Впрочем, бежал он недолго. Неожиданно для самого себя Така споткнулся буквально на ровном месте. С изумленным выражением львенок поднялся на лапы и заметил нечто ужасное: земля под его ногами дрожала, и многочисленные мелкие камешки подпрыгивали, точно кузнечики.
  «Кто-то спугнул антилоп», - с ужасом подумал Така. Ему много рассказывали о страшных случаях, когда под ногами безмозглых гну гибли целые прайды. Каньон считался самым опасным местом – прямо над ним находилось большое пастбище. Иной раз достаточно одного тишайшего звука, чтобы слепая и безжалостная масса двинулась с сумасшедшей скоростью.
  Через мгновение Така увидел, что стадо копытных с громким топотом спускается с пологого склона ущелья. Если бы Муфаса видел, что при этом сделал его младший брат, Таке бы еще долго пришлось бы терпеть его издевки. Львенок, потеряв голову от страха, вжался в противоположный, более крутой склон. Надо отдать Таке должное – не прошло и десяти секунд, когда он вспомнил, что беззащитная Шаиди оставалась в каньоне. Следующий его поступок был не менее безрассуден, чем предыдущий:  Така, пользуясь своей миниатюрностью, стал аккуратно пробираться меж многочисленных антилопьих копыт.
  Затея была, безусловно, рисковая: гну мчались, не видя перед собой ничего, и выписывали ногами такие сложные па, что практически каждую секунду Така рисковал получить удар копытом – не исключено, что смертельный. С нескрываемой радостью львенок заметил, что его мать тоже предпринимала попытки спастись от испуганной толпы. Львица прыгнула, пытаясь зацепиться когтями за высокий уступ скалы, но не смогла удержаться на нем из-за тряски. Между тем, с каждой секундой стадо приближалось к ней.
  Така совершил еще один рискованный поступок: он вскочил на спину одной небольшой антилопы, и, балансируя на ее спине и пытаясь перекрыть голосом топот копытных, прокричал:
• Мама, ищи углубление в скале и прячься! - Он с точностью повторил усвоенное на отцовских уроках правило.
  Шаиди заметила сына, и, судя по выражению ее морды, страшно за него перепугалась. Она услышала совет львенка, но была слишком напугана, чтобы последовать ему. Тем временем Така упал на землю, не удержавшись на спине ошалевшей от боли (Така впился в ее шкуру когтями, чтобы не упасть) антилопы. Он с неимоверным усилием заставил себя откатиться в сторону. И не зря: если бы он промедлил еще мгновение, мощные копыта голубой гну проломили бы ему череп.
  Шаиди была совсем близко: она в панике предпринимала все новые и новые безуспешные попытки спастись. Львица металась из стороны в сторону, чудом избегая ударов копыт. Неожиданно средних размеров антилопа сбила ее с ног. Така охнул, и, забыв об опасности, выскочил на середину каньона, чтобы увидеть, что случилось с матерью. Но он не смог ничего разглядеть среди мельтешения копыт и морд и громко крикнул, надеясь услышать ответ:
• Мама, где ты?!
  Вдруг Така почувствовал острую боль в черепе. Это крошечная антилопа наподобие газели задела его острым копытцем. Львенок почувствовал, что теряет сознание от боли. По иронии судьбы, поток безумных копытных прошел полностью именно в этот момент. В полуобморочном состоянии Така дополз до израненной матери, совершенно обессилев, прислонился к ее плечу и попытался закрыть глаза, но раненый глаз так и остался распахнутым. Впрочем, Таке это было безразлично. Он уже потерял сознание.

***
• Боже мой... Что с его глазом?
• Да, похоже, ему здорово досталось...
• Муфаса, не трать времени на пустые разговоры, - тихо произнес Ахади. - Лучше отнеси Таку в дом Монго. Может быть, ему удастся сохранить раненый глаз Таки.
• Хорошо, отец, - Муфаса пригнулся к земле, взял брата зубами за шкирку и осторожно взвалил его себе на плечи. Львенок по-прежнему был без сознания. Его раненый левый глаз был широко раскрыт и заметно выступал из глазницы. Муфаса приподнялся, голова Таки мотнулась в сторону, и его морда повернулась травмированным глазом к Кали. Львица вздрогнула и твердо сказала:
• Я тоже пойду с Такой.
• Может не... – пробормотал Маффи.
• Я должна быть с ним рядом, - безоговорочно заявила Лесс. – Мы с ним помолвлены, помнишь?
• Такое забудешь, - проворчал старший брат, но спорить с львицей не стал.
• Возьмите остальных, - так же негромко проговорил король. – Да, Сараби, вам с Сарафиной здесь тоже делать нечего. Не стоит вам на такое смотреть...
  Муфаса повернул голову, насколько ему позволяло безжизненное тело Таки, болтавшееся на его плечах, и оглядел собравшихся львов. Первым о происшествии узнал вездесущий Зазу. Узнав о том, что в каньоне могут находиться Шаиди или Така, Ахади стремглав бросился к месту происшествия. Не стоит объяснять, какие чувства испытал лев, когда нашел в ущелье и супругу, и сына. Подобные чувства терзали и других львов прайда, которые пришли на подмогу. Шимеи, супруга дяди Браха, смотрела вперед полными слез глазами. Мсаси пыталась отвлечь ее – пока безуспешно. Сам Браха тоже стоял молча, укутавшись в гриву.
• Что ж, нам действительно здесь нечего делать, - вздохнул Маффи. – Пойдемте, девчонки.
Подростки молча двинулись в путь. Муфаса шел очень медленно, – тяжелая ноша на спине не давала ускорить шаг – но бедный Така то и дело соскальзывал со спины брата. В очередной раз подхватывая безжизненное тело на лету, Муфаса пробормотал:
• Скорей бы все это кончилось...
• Ты о чем? – нахмурилась Лесс. В самом деле, прозвучали эти слова устрашающе.
• О том, что надо бы поскорей отнести моего многострадального брата к старому Монго и не мучить его лишний раз, валяя по этим кочкам, - охотно разъяснил ей принц. – А ты о чем подумала?
• Кали, мы все переживаем за Таку, - тихо проговорила Сарафина. – Ты не должна думать, что мы желаем ему...
• Молчала бы, - огрызнулась львица. – Откуда ты знаешь, о чем я подумала?
• Извини, - Саффи отчего-то страшно смутилась.
  Муфаса испустил тяжкий вздох. Он вспомнил, как давным-давно двое львят придумали нехитрый, но действенный план избавиться от болтливых девчонок, а затем вместе с этими девчонками успешно сбежали от банды гиен. Теперь один из братьев был без сознания, с окровавленной мордой, а другой тащил его на себе. И теперь, точь-в-точь как тогда, над ухом звенели глупые разговоры молодых львиц.
  С такими неприятными мыслями Муфаса доплелся до жилища Монго. Он и девочки протиснулись в дупло дерева. Бабуин сидел у разрисованной стены и мешал какое-то снадобье в половине черепашьего панциря. Рядом с ним сидел другой обезьян, чуть моложе и не такой темной окраски.
• Муфаса! – воскликнул жрец, подняв голову. – Что привело...
  Вдруг он увидел растерянных девочек за спиной молодого льва, безжизненную тушу Таки на плечах брата, и мгновенно понял все. Привычный радостный оскал сменился печальной миной, и старый бабуин прошептал:
• Господи, какой же я старый дурак...
• Монго, помоги ему, - тихо проговорил Маффи, аккуратно сваливая Таку под ноги жреца. – Он еще жив.
• Я знаю, - спешно отозвался Монго, всматриваясь в широко открытые глаза львенка. Наступила тишина, и бабуин беззвучно зашевелил губами, словно вспоминая состав лекарства, которое могло бы вернуть Таку в сознание. Наконец жрец громко произнес:
• Рафики, подай мне...
• Я знаю, отец, - откликнулся молодой обезьян, бросаясь к завалу бутылок (Монго делал их из тыкв-горлянок). - Вот это подойдет.
• Молодец, Рафики, - старый бабуин быстро размотал завязанное горлышко бутылки, приподнял голову Таки, аккуратно приоткрыл львиную пасть и влил в нее немного жидкости.
  К огромной радости присутствующих Така закашлялся и моргнул. Монго же некогда было долго радоваться.
• Монго, ты сможешь сохранить ему глаз? – встревоженно спросила Кали.
• Подожди, - бабуин сурово насупил брови и выставил ладонь вперед – так резко, что Кали ткнулась в нее носом, подавшись вперед.
• Что ж, это славно, - пробормотал он, держа Таку за подбородок и рассматривая его раненый глаз, который все еще был раскрыт.
• Что же здесь славного? – слабым голосом поинтересовался львенок, пытаясь высвободить морду из цепкой руки обезьяны.
• Юный Така, твой глаз не поврежден, - объяснил Монго. – Хорошо, что ты успел зажмуриться, иначе лишился бы глаза. Теперь же у тебя повреждена только бровь, глаз цел.
• Это хорошо, - вздохнул Така. – А кровь можно вымыть? А то я глаз закрыть не могу...
• Постой... Всему свое время. Рафики, приготовь чистую воду, листья и порошок из стебля целебной травы. Нужно будет присыпать рану, чтобы не кровоточила.
  Молодой обезьян бросился выполнять приказание. Така поинтересовался:
• А рана заживет полностью?
• Трудно сказать. Она довольно глубокая... Скорее всего, останется шрам.
• Шрам? – уныло протянул львенок. Перспектива иметь рубец через всю морду его не прельщала.
• Не волнуйся из-за этого, Така, - Кали нежно потерлась носом о его шкуру. – Я буду любить тебя всегда, слышишь? Буду любить тебя вне зависимости от того, сколько у тебя будет шрамов.
• Охотно верю, - улыбнулся Така.
• Братец, вот и вода подоспела, - заметил Муфаса.
  Така с охотой подставил морду под струю прохладной воды. Рассеченную бровь неприятно защипало, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем облегчением, которое львенок испытал, когда запекшаяся кровь наконец была вымыта из глаза.
• Вот так, голубчик, - пробормотал Монго, присыпая рубец зеленоватым порошком и накладывая на глаз большой зеленый лист. – Скоро это пройдет.
• Замечательно, - ироническим тоном произнес львенок, увидев свое отражение в чаше с водой. – Теперь я точь-в-точь кочан заячьей капусты.
• Зато глаз заживет, - проговорила Сасси. – Даже в самом плохом всегда можно найти что-нибудь хорошее. В зловонном куске мяса гиены есть сало, великолепное на вкус.
• Навряд ли у гиен есть сало, - усмехнулся Маффи. – В поисках падали они бегают побольше, чем окаянные антилопы... – Неожиданно лев замолк, сообразив, что сказал лишнее.
• Кстати, об антилопах, - похоже, страшного события не удалось избежать – Така задал самый неприятный вопрос.
• Как там мама?
  Наступило молчание. Монго, до которого тоже не дошло неприятное известие, недоуменно переводил взгляд с Муфасы на Таку, с Таки на Муфасу...
• Така, это так трудно говорить... – Сараби всхлипнула. – Муфаса, я... Я не могу. Скажи ему ты...
• Така, прости нас, нам нельзя было тянуть с оповещением... – Муфасе речь давалась ничуть не легче, чем его любимой.
• Така, мама погибла.
• Что?!
  Никто не ответил. Впрочем, восклицание Таки и не подразумевало ответа.
• Господи, какой же я старый дурак... – повторил Монго, в отчаянии хватаясь за свою седую гриву.
• Этого не может быть, - пробормотал Така, медленно падая на пол. – Этого просто не может быть...
• Така, я хочу сказать... – Муфаса в отчаянии пытался хоть как-то утешить брата. – Это не твоя вина. Просто ее сильно ударила антилопа, мама упала, и по ней пробежалось еще несколько...
  Така всхлипнул.
• У мамы была такая вмятина на черепе, и столько ран... Антилопы размозжили ей половину костей. Она была уже мертва, когда ты лег рядом с ней... наверное.
  Девочки хором зашипели на Маффи, призывая его к молчанию. Не зря – львенок, казалось, был близок к обмороку, из которого его только что с таким трудом удалось вытащить.
• Така, мы все понимаем тебя, - мягко произнесла Сарафина. – Все мы любили Шаиди, и все мы горюем по ней.
  Кали ревниво покосилась на Саффи, но решила промолчать.
  Неожиданно Така вскинул голову и тихо спросил:
• Они еще в каньоне?
• Да... – ответил Маффи. – Погоди... А кто «они»?
  Вопрос остался без ответа. Така уже направился к выходу.
• Така, стой! – хором воскликнули девочки и Муфаса.
• Куда ты направляешься, принц? – сурово спросил Монго, преградив путь львенку.
• Уйди с дороги, Монго, - произнес Така. Сейчас он выглядел намного старше своих лет и очень походил на Ахади в дурном настроении.
• Уйди с дороги, не то я заставлю тебя убраться!
• Неужто заставишь? – в руке бабуина невесть откуда появился тяжелый посох.
  Львенок заколебался. Получить по голове тяжелой палкой, конечно, не хотелось, но и сдаваться было глупо…
• Будь так добр, убери свою палку и дай мне пройти, - Така постарался произнести эти слова как можно вежливее, но настойчиво.
• Я никуда не уйду, - проскрипел Монго. – Никуда не уйду, пока ты не объяснишь, куда направляешься.
• Я-иду-чтобы-увидеть-как-хоронят-мою-мать, - четко, отбивая ударом лапы о землю каждое слово, проговорил львенок.
• Така, я думаю, что не стоит… - попытался отговорить Муфаса, но бабуин прервал его:
• Нет, Муфаса. Таке и в самом деле стоит проститься с Шаиди.
• Я не о том, - объяснил старший брат. – Просто… Панихида будет не прямо сейчас. Тело отнесут к Холмам славы, потом выроют яму… Тебе некуда спешить.
• А, хорошо… - На самом деле львенка все еще тянуло к выходу. Что-то говорило ему, что идти следует прямо сейчас, не медля… Неожиданно из тихого прежде уголка раздался голос Рафики:
• Отец, можно я попробую предсказать будущее юному принцу?
• Я не думаю, что стоит это делать, Рафики, - старый бабуин нахмурился.
• А можно вопрос? – По всей видимости, Муфасу уже давно глодало любопытство, но вопрос он решился задать только сейчас.
• Я слушаю тебя, Муфаса.
• Монго, почему Рафики (верно я сказал имя?) называет тебя отцом? Неужели это…
• Это именно то, о чем ты подумал, - с улыбкой отозвался жрец. – Рафики – мой единственный сын.
• А… где же его мать? – не слишком тактично поинтересовалась Лесс.
  Молодой бабуин опустил глаза.
• Табити отправилась к великим королям этой весной. Я совсем недавно забрал Рафики в свою обитель. Чтобы научить его всему, что нужно знать верховному жрецу, разумеется, ведь скоро я тоже покину этот мир.
Львята были весьма шокированы таким спокойным оповещением о таком страшном событии. Но Монго как ни в чем не бывало продолжил свою речь.
• Рафики, я думаю, что пока не стоит заниматься такими серьезными вещами, как прорицание. Ты недостаточно на данный момент владеешь этим искусством.
• Отец, я прилежно учусь, - Рафики отстаивал свою точку зрения. - Я уверен, что смог бы предсказать будущее принца Таки!
• Ну хорошо, хорошо, - смиренно промолвил старый обезьян. – Только очень осторожно! Ты знаешь, к чему может привести ошибка в пророчестве.
  Рафики же уже приступил к сложному и ответственному процессу гадания. Он подошел поближе к Таке и вежливо попросил его:
• Принц, будь так любезен поднять лапу.
  Така изумился, но просьбе последовал. Молодой бабуин аккуратно собрал горстку пыли и мусора с того места, где находился след львенка, положил сор в половину затвердевшей кожуры какого-то плода, помешал и долго, пристально вглядывался в пыль. Наконец Рафики поднял голову и проговорил:
• У тебя очень редкое сочетание черт характера, черт судьбы. Ты родился на стыке знаков Зодиака, когда Луна переходила из Тельца в Близнецов, поэтому твой характер противоречив. Жизнь твоя всегда будет перенасыщена событиями, как приятными, так и не очень.
  Така зевнул. Если это называется «прорицанием», то тогда Така – прорицатель не худший, чем Рафики.
• Жестокий и неожиданный рок будет сопровождать тебя всю жизнь. И не только тебя: ты будешь замечать, что твои близкие будут страдать за тебя или испытывать радость, которая предназначена для тебя.
• Рафики… - Монго попытался прервать сына, но тот его не слышал:
• С тобой постоянно случается нечто необычное, странных происшествий в твоей жизни хватило бы на три поколения… И хватит. Сын самого близкого тебе родственника испытает твой страх, а твоя внучатая племянница – твою любовь…
  «Странно звучит», - подумал Така. «Твой страх, твоя любовь»… Рафики давал точные указания на родственные связи, и это заставляло поверить в предсказание. Чересчур точно, чересчур правдиво…
• …Ты добьешься славы, и заслуженно займешь место на звездном небе среди великих королей прошлого. Ты волен выбрать путь, которым придешь к славе.
• Это уж очевидно, - тусклым голосом произнес Муфаса.
• Это все пророчество, - мягко проговорил Рафики, заглядывая Таке в глаза.
• Спасибо, это было очень интересно. Очень.
  Львенок обвел тесное жилище жреца глазами и… его взгляд замер на удивленных и напуганных лицах девочек. «Это из-за моего пророчества», - подумал Така. «Мне их и успокаивать».
• Что вы так разволновались? – слегка насмешливым, но тем не менее ласковым и добрым тоном произнес он, подойдя к девчонкам поближе. – Это ведь всего-навсего пророчество, предсказание, оно ни к чему не принуждает…
• Така, посмотри на пыль, - сдавленно проговорила Сарафина.
   А посмотреть было на что… Та самая пыль, которую Рафики взял из-под лапы Таки, поднялась в воздух и стала образовывать странные завихрения. Наконец маленький смерч сложился в изображение, очень сильно напоминавшее фас принца.
• Великолепно, Рафики, - восхищенно произнес старый бабуин. – Это высшая магия.
• Да уж, - тихо промолвил Така, наблюдая за тем, как его портрет медленно осыпается на землю и вновь превращается в кучку пыли.
• Пойдемте-ка отсюда.
  Така обернулся. Маффи с искренним ужасом смотрел на светопреставление, устроенное Рафики. Казалось, еще немного – и старший брат с визгом спрячется в груду разнокалиберных бутылок и бурдюков.
• Пойдемте, а?.. – В голосе Маффи слышалась мольба.
• Муфаса, успокойся, - Сасси нежно лизнула льва в щеку. – Что это с тобой такое?
• Ничего особенного, - подал голос Монго. – Просто он понял.
• Понял значение пророчества?
• Понял все.
• Ясно, - протянул Така, а про себя подумал: «Дело ясное, что дело темное».
• Монго, наверное, нам лучше…
• Вам лучше пойти на панихиду. Она вот-вот должна начаться.
• А откуда вы…
• Я знаю многое, - бабуин ткнул Таку пальцем в нос. – И точно знаю, что Шаиди хотела бы, чтобы ее дети не пропустили прощание. До свидания!
  Обезьян выпихнул братьев и девочек из своей каморки и захлопнул дверь.
• Очень вежливо, - мрачно проговорил младший брат.
• Така, бабуин прав, - тихо произнес Муфаса. – Нам нужно проститься с мамой. Панихида совсем скоро.
• Я уже знаю, - огрызнулся Така. – Пошли.
  Львенок хотел возглавить процессию, но травмы дали о себе знать. Львицы и Маффи быстро опередили его, и Таке пришлось плестись, прихрамывая, в хвосте.

  У каньона были уже через четверть часа. Така осторожно подвинул плечом Мвензи, и от увиденного у него подкосились ноги.
  Шаиди лежала на траве рядом с только что вырытой ямой. Она выглядела так же прекрасно, как и всегда… Но она была мертва. Цвет ее шкуры, казалось, стал немного бледнее, а глаза, которые несколько часов назад сверкали, точно драгоценные камни, были закрыты. Закрыты навсегда…
• Где вы были? Мы ждали вас.
  Така поднял голову. Морда Ахади была точно высечена из камня – ни единой эмоции нельзя было прочитать в его тускло-зеленых глазах. Львенок ответил отцу таким же холодным взглядом. Така был готов играть в гляделки хоть целую вечность, но Маффи прервал противостояние:
• Отец, Монго просто помогал Таке. Потому мы и задержались.
• Хорошо хоть, что вы сейчас пришли. Подходите ближе. Ближе, Така.
  Львенок со вздохом придвинулся ближе к матери.
• Гофер, у вас все готово? – сухо поинтересовался Ахади.
• Так точно, Вашество! – бойко отрапортовал суслик.
• Отлично, - на лице короля явственно читалось, что он не видит в событии ничего отличного.
  Судя по всему, торжественную речь доверили Зазу. Откашлявшись, тукан заговорил:
• Сегодня произошло страшное событие. От нас ушла любимая королева, прекрасная, любящая супруга, львица, произведшая на свет двоих замечательных сыновей…
  Така не слушал. Разве все эти торжественные слова хоть немного могли сказать о Шаиди? Она была самой лучшей, самой любящей и верной… Она любила отца, а он предал, изгнал ее!
  Ярость постепенно вскипала, бурлила… Така закрыл глаза. Это было похоже на страшный сон. И почему погибла мама, а не отец? Это Така смог бы пережить. Боль же от потери матери царапала сердце, точно камышовая кошка, и не желала уходить.
• Рана свежа, - над ухом львенка зазвучал знакомый голос. – Она скоро пройдет, поверь…
• Муфаса?! Что…
• Тихо, - старший брат вытолкнул Таку из плотного круга львов, пришедших на панихиду, и сказал, медленно уходя в сторону джунглей:
• Иди за мной.
• Что? Зачем, Маффи? – Така попытался поспеть за братом, но хромота дала о себе знать.
• Просто иди.
• Муфаса, а что с твоим голосом? И лицом? Что с тобой вообще такое?
• Иди за мной. Когда мы придем, я все расскажу…
• Как скажешь…
  Никто не заметил, что братья ушли. Они беспрепятственно дошли до джунглей и растворились в густой листве. Наконец дошли до места – небольшой ложбинки, заросшей мхом и папоротником. Така плюхнулся в мягкую траву и спросил:
• Что ты хотел мне сказать?
• Многое…

***
• Помогите кто-нибудь!
  Шрам открыл глаза. Вечно этот шум… Уже несколько недель подряд лев не мог нормально выспаться.
• Ну помогите же!
  Шрам со вздохом поднялся на ноги и вышел из пещеры. Сарафина тщетно пыталась затащить здоровенную тушу антилопы в пещеру.
• Будь добр, помоги, – устало произнесла она, заметив Шрама.
• Давай, - лев легко втащил труп в спальный грот и небрежно швырнул его на камень.
• Тебе больше ничего от меня не нужно?
• Така…
  Шрам резко обернулся. Саффи с легким укором и жалостью посмотрела ему в глаза.
• Шрам.
• Что-что?
• Мое имя Шрам.
  Львица вздохнула.
• Хорошо, Шрам, я хотела поговорить с тобой.
• О чем?
• О том, о чем ты напоминаешь всем пять раз на дню.
• Я тебя не понимаю, - лев старательно удерживал на морде спокойно-безразличное выражение.
• О твоем имени и… истории, с которой оно связано.
• Сарафина, ты должна понимать, что мне неприятно об этом говорить, - Шрам повернулся к львице спиной и вошел в пещеру.
• Така!
• То есть… Шрам, - Саффи съежилась под ледяным взглядом льва.
• Ты должен меня выслушать!
• Так я слушаю.
• Шрам, ты тревожишь меня! Ты стал таким замкнутым с тех пор, как…
• С каких пор?
• С тех пор, как погибла Кали. Я, конечно, понимаю – это трудно пережить, и все такое, но… нельзя ведь замыкаться в себе.
• Тебе-то что?
• Я… - Саффи смутилась. – Понимаешь, мне просто больно смотреть, как ты уходишь со скалы утром и возвращаешься к ночи. Никому за день не говоришь ни слова…
• С тобой же разговариваю иногда.
• Но с Муфасой - никогда!
• О чем мне разговаривать с Муфасой?!
• Он – твой брат!
• Это ни к чему не обязывает.
• Шрам, ты никому не говорил, почему Кали решилась на этот поступок, хотя ты единственный знаешь об этом! Ты постоянно что-то недоговариваешь, когда я пытаюсь тебя спросить! И кроме того, ты…
• А я могу тебе рассказать, если тебе так нужно.
• Что?
• Я расскажу то, что помню.
• А много ты помнишь?
  «Много ли я помню»…

  Така запомнил то утро на всю жизнь. Он вышел из почивальни, чтобы попить воды из родника, и столкнулся со своей невестой.
• Кали, ты куда? – поинтересовался молодой лев, нежно потершись носом о щеку львицы.
• Я иду на самое ответственное дело в моей жизни. Возможно, на последнее, - сверкнув карими глазами,  промолвила львица.
• Что? Последнее… Ты о чем говоришь?
• Я иду, чтобы убить короля.
• ??? Кали…
• Я иду, чтобы убить короля.
• Лесс, ты…. Зачем тебе это делать?!
• Из-за него ты не стал королем. Из-за него я не стала королевой.
• Но зачем же так? – Така был в явном замешательстве. Вдруг лев заметил, что по щекам Кали текут слезы.
• Кали, зачем ты все это затеяла?!
• Така, я… Я делаю это только ради тебя, понимаешь? Тебе ведь его не жаль, признайся!
• Да, да… - Така положил лапу львице на плечо. – Но даже это не стоит твоей жизни… Постой, а почему дело - последнее?! Ты ведь не… 
• Ну, а что же мне полагается за убийство короля? – в голосе Лесс прозвучала горькая насмешка.
• За покушение на короля тебя могут изгнать. И если это случится, я уйду за тобой!
• Не за покушение. За убийство.
• Ты так уверена? Черт, что же я говорю… Лесс, ты не должна делать этого!
  Кали молча вошла в пещеру с гордо поднятой головой. Она бесшумно подошла к Ахади, тихо прошептала – если не сказать «прошипела»:
• Да здравствуют король Така и королева Кали! – и с хрустом впилась зубами в шею льва со стороны гривы.
• АААААААААААААА! – лев взревел не столько от боли, сколько от неожиданности. Подскочив с места, Ахади начал кружить по пещере, пытаясь стряхнуть львицу с шеи. От шума львицы прайда начали пробуждаться. Стали слышны недовольные возгласы: «Не дадут поспать спокойно! Нам на охоту идти, между прочим!». Но ропот прекратился, когда подданные увидели источник шума – короля, который выписывал все более и более безумные пируэты. Лесс впилась в него мертвой хваткой.
  Ахади упал на спину и с воем начал кататься по полу. Наконец ко льву вернулся рассудок, по одной простой причине – львица разжала зубы. Ахади встал, взглянул на мертвую уже львицу и… замер в изумлении. Как раз в это момент к месту схватки подошел Браха…
• Моя дочь пыталась убить тебя! – в ужасе твердил лев часами спустя.
• Не это важно, - отозвался Ахади. – Я убил твою дочь!
• После того, что она сделала, я не считаю ее дочерью!
  Така слушал этот разговор, стоя возле пещеры. Можно сказать – «подслушивал», но сейчас этот некрасивый поступок был всем безразличен. Вся саванна говорила о покушении на короля – кто-то с ужасом, некоторые, хотя и очень немногие – с одобрением. Поступок Кали стал настоящей сенсацией…

• …Не очень многое.
• Ааа… - расстроенно протянула Саффи. – Я-то думала, что ты много знаешь. Она разве не говорила тебе ничего тем утром?
• Я встретил ее возле пещеры, она поприветствовала меня и вошла в пещеру. А что дальше было, ты и сама знаешь.
• Да…
• Я могу идти? – осведомился лев.
• Э… Нет, Шрам, у меня еще один вопрос.
• Ну?
• Ты по-настоящему любил Кали?
• А что значит «по-настоящему»? – лев усмехнулся и склонил голову набок.
• Ладно, спрошу проще. Ты любил ее? Когда-нибудь?
• Да. Но очень давно. А что?
• Ну… - Сарафина опустила глаза. – Просто я хотела узнать, не зря ли я ждала.
• Ждала чего? – неожиданно льва осенило. – Саффи, ты…
• Да, Шрам, я любила тебя. И сейчас люблю! – в голосе львицы послышались слезы. – А ты никогда ничего не замечал! Ты не придавал мне значения! Никогда не разговаривал со мной! А бедняжка Сараби? Она так горюет по сестре, а ты слова ей в утешение не сказал!
• Ее утешает Муфаса, - бросил Шрам. Это была чистая правда: Муфаса и Сасси целыми днями гуляли в джунглях вдвоем, и возвращались под вечер с очень загадочным выражением на мордах.
• Неважно! – прокричала львица. Она хотела добавить что-то еще, но тут Шрам лизнул ее в щеку.
• Так лучше?
• Така, ты… - прошептала Саффи, задыхаясь от изумления.
• Шрам, милая, Шрам…
• Да, Шрам, ты… ты тоже?..
• Можно сказать и так. После смерти Кали. Даже немного раньше.
• Шрам, я…
• Ничего не говори, - надменно усмехнулся лев. – Просто пойдем, прогуляемся…
• Хорошо, - Сарафина, казалось, никак не ожидала такого подарка судьбы.

  В джунглях все цвело…. Точно так же, как и тогда, весной. Но тогда он был с Кали… Впрочем, Саффи была очень похожа на Кали. Такой же мягкий характер, иногда вспыльчивая… Но сейчас даже это было не важно.
  Пение птиц не могло заглушить учащенного биения сердца Саффи, которая по-прежнему была в некотором ступоре. Они шли по берегу реки, любуясь роскошными цветами и слушая птичьи трели.
• Это не сон, Шрам? – наконец поинтересовалась Саффи. – Ты и в правду со мной?
• Какой же сон, - улыбнулся лев. – Вот он я – самый реальный и живой!
  Шрам вновь лизнул львицу.
• Теперь верю, - ответила львица, блаженно вздохнув.
• В любовь не надо верить. Она всегда с тобой.
• С каких пор ты стал философом?
• Давно…

***
• Я долго вас ждал.
• Нам пришлось задержаться…
• …Мы не могли идти к тебе на голодный желудок!
• Вам лишь бы пожрать.
• Если бы ты награждал нас чем-нибудь более материальным, чем слова благодарности, мы бы не опаздывали!
• Вы пока еще не совершили поступка, за который вас следовало бы наградить.
• Ты не даешь нам заданий…
• Я позвал вас сюда как раз за тем, чтобы дать вам стоящее поручение. Но очень сложное, заметьте! А вы чуть было не опоздали!
• Сам-то, хорош!
• ЧТО?!
• Когда мы приходили вчера, тебя не было.
• Но…
• А ближе к ночи ты вышел из джунглей в обнимочку с львицей….
• …Крутил шуры-муры, а мы тебя ждали!
• Я НЕ ЗВАЛ ВАС ВЧЕРА!
• Да, но мы…
• ВАМ НЕ СЛЕДОВАЛО СЮДА ПРИХОДИТЬ! ВАС МОГЛИ УВИДЕТЬ! НАШ ПЛАН МОГЛИ РАСКРЫТЬ!
• Ладно, сир, мы не будем…
• И прекратите называть меня «сир». Мое имя – Шрам!
• Хорошо, сир… То есть Шрам.
• Ладно… Покончим с лирическими отступлениями. Пора говорить о деле.
• Вот именно.
• МОЛЧАТЬ! Итак, я хочу дать вам новое задание. Гораздо более ответственное, нежели те мелкие миссии, которые я поручал вам раньше. Я думаю, что эта служба будет достаточной платой за то, что я спас ваше племя от верной гибели.
• Наше племя было на шаг от победы!
• Вздор! Ахади собрал мощнейшую армию из самых сильных львов, леопардов и гепардов в саванне. Гиены были обречены.
• Дальше, сир…
• Хорошо. Вы должны будете расчистить мне путь к трону… Конечно, для этого следовало бы убрать Муфасу, но нужно прежде всего обеспечить достаточное место для битвы за корону. Да и… давно я хотел отомстить за мать.
• Ты имеешь в виду короля?
• Да. Вы должны уничтожить Ахади. Напасть на него во время утреннего обхода территории. И предварительно отвлечь Зазу.
• Мы можем не только отвлечь…
• Я скормлю вам Зазу, как только стану королем, обещаю.
• …Отлично!
• Ближе к делу. Вы сделаете это послезавтра…
• Мы готовы и завтра.
• Завтра король не проводит обход.
• Ясно.
• Вы можете сожрать половину, я вам разрешаю. Но голову вы должны оставить в целости! Нужно, чтобы все знали, что убит именно Ахади.
• Мы вообще не станем его трогать…
• …Не охота травить себя львиным мясом.
• Тихо, вы! Не то я начну травить аллигаторов в дальней реке мясом гиен!
• Ладно, сир…
• Задание вам ясно?
• Да.
• Идите же, и готовьтесь! Чтобы все прошло без сучка, без задоринки!
• Будь спокоен, сир…
• МОЕ ИМЯ ШРАМ!
• Ладно, ладно…
• Время пошло…

***
• Как такое могло произойти?
• Это… гиены сделали шаг. Может быть, это вызов – кто знает?
• И что же, опять? – в голосе Мсаси слышалось отчаяние. – Снова война?
• Наверное, да…
  Повисло горькое молчание. Нарушив скорбную атмосферу, в пещеру ворвался Шрам.
• Я все объясню!
  К нему обратились вопросительные взгляды.
• Я слышал разговор гиен. Они отступили окончательно.
• А зачем тогда убили отца? – мрачно поинтересовался Маффи.
• Они были голодны, - пожал плечами брат.
• Что ж, в это можно поверить, - Браха поднялся на ноги.
• Пойдемте. Львицы наверняка уже идут с охоты с добычей.
  Вышли все, кроме Муфасы и Таки. Старший брат тихо спросил:
• Что тебе известно?
• Я только что сказал все, что знаю.
• Я тебе не верю, брат. И ты знаешь, почему.
• А почему?
• Потому что ты не раз давал поводы для недоверия.
  Шрам мысленно усмехнулся. Да, гигантское количество шикарных поводов… Поводов смотреть свысока или преклоняться. Не один раз его подозревали в таком, за что простого льва изгнали бы с позором. А может, и убили бы… Но если бы Маффи знал всю правду, у него бы не нашлось наказания для брата. В какой-то степени Шрам даже гордился собой.
• Ты еще всех поводов не знаешь.
• Да ну? – лев поднял бровь. – Может, расскажешь?
  Шрам отрицательно покачал головой. А может, рассказать? Для веселья? Пожалуй, можно было бы рассказать об одном удивительном вечере в удивительном кругу – Муфаса бы все равно не поверил.

…Така весь день слонялся по саванне без цели. Он вообще нечасто появлялся на семейной скале после гибели матери. Делать ему там, в общем-то, в самом деле было нечего. Просто не было смысла.
  Ближе к вечеру лев обнаружил, что идет на четвертый круг. Неплохо. Впрочем, Така всегда быстро передвигался. Он был самым быстрым в прайде львом, и, возможно, мог бы помогать львицам в охоте, если бы был простым львом. Будущий (и настоящий) король и его братья никогда не участвовали в охоте.
  Така свернул в сторону Слоновьего кладбища и шел прямо. Долго, не сворачивая. Прошел через пустынное, как всегда, кладбище, и вышел за пределы Земель Прайда. Если бы рядом была Кали, или Сасси, или,  на худой конец, Сарафина, они бы сказали, что это опасно. Но Кали была мертва, Сасси гуляла с Муфасой, Саффи – обучалась охоте с матерью, а Таке было наплевать на опасность.
• Кто ты, чужак?
  Из уст молодого самца гиены с кровожадными глазами это звучало несколько необычно. С точки зрения львов, разумеется. Жители Семейной Скалы называли «чужаками» всех, кто обитал за границей земель прайда. Видимо, у аутсайдеров этот термин имел такое же значение – но с обратным знаком.
• Кто ты? – угрожающим тоном повторил пес.
• А ты не видишь этого? – усмехнулся Така. – Я – лев.
• Вот именно, - сухо проговорила другая гиена-самка.
• Ну и?
• Ты – лев, и это не твоя территория. Вы ведь обычно носа не кажете со своей скалы, верно?
• Не совсем, - Така склонил голову набок. – Я не из тех, кто всю жизнь сидит на скале.
• Приключений ищешь? – усмехнулся пес, подходя ближе. – Считай, что ты их нашел.
  Третий гиен мерзко хохотнул. Похоже, это было единственное, что тот умел делать.
• Вы убиваете всякого чужака? – поинтересовался Така, не двигаясь с места.
• Когда как, - ответила самка, взглядом приказав псу остановиться.
• А для чего вы обычно убиваете?
• Когда мы голодны, мы убиваем для еды.
• А иногда мы убиваем просто для развлечения.
• Отлично, - лев улыбнулся. – Это мне подходит.
• Убийство ради развлечения?
• Убийство ради еды. У меня есть для вас дельное предложение. За достойную плату, разумеется.
• Кого надо убить? – хищно облизываясь, спросил пес.
• Тише, тише, - успокоил его Така. – Для начала нужно разработать тактику… но с этим я справлюсь. Мне просто нужен хороший резерв. Могу я узнать ваши имена, господа?
  Самка хмыкнула. Видимо, обиделась за «господ».
• Мое имя – Шензи, этого паренька, - гиена кивнула на первого пса. – Банзай, а это Эд, и он совершенно бесполезен. Хотя укус у него хороший… А как тебя зовут?
  После продолжительной паузы лев произнес:
• Мое имя Шрам.
• Интересное имя. Это из-за… - взгляд гиены скользнул по розовому шраму на левом глазу льва.
• Именно из-за этого. Итак, договор заключен?
• Какой договор? – невинно поинтересовался Эд, пуская слюнки.
  «Надо же, он умеет говорить», - подумал Шрам.
• Похоже, я могу считать, что да.
• Отлично, лев, - усмехнулась Шензи. – Мы можем рассчитывать на вознаграждения? Это ведь прописано в договоре?
• Умно, гиена, - произнес Шрам с улыбкой. – Что ж, вы можете рассчитывать на вознаграждение… Если только я буду доволен вашим исполнением поставленной задачи.
• Мы согласны.

  Да уж… В то, что когда-то мог происходить такой разговор между принцем-львом и стаей гиен, вообще трудно поверить. А уж когда этот принц – твой родной брат, вообще невозможно.
• Нет, пожалуй.
• Как знаешь, - Муфаса пожал плечами. – Я бы с удовольствием послушал.
• Неужели с таким удовольствием?
• Да, ты прав… До чего же все это глупо, а? Почему с нами вечно случаются всякие гадости? Почему вообще я допрашиваю своего брата, как на судилище…
• Во всяком случае, это не наша вина, - горько усмехнулся Шрам. – А когда будет твоя коронация?
• Не знаю, - Маффи задумался. – Сам понимаешь, сейчас Браха имеет все права, до моей, э…
• Помолвки с короной, - подсказал Шрам.
• Да, почти, - Муфаса отвернулся с намерением уйти.
• А когда вы планируете обручиться с Сасси?
• Не знаю, - вновь сказал старший брат. – Я бы хотел, чтобы это совпало с коронацией.
• Ясно, - Шрам замолк. Маффи вышел из пещеры, неожиданно остановился, повернулся к брату и спросил:
• А ты нашел себе кого-нибудь?
• Нет. И не собираюсь, если честно.
• Гм… Да. А зря. Ну ладно. Кстати, ты собираешься идти на завтрак?
• Угу, сейчас.
  Львицы уже вернулись с охоты. Саффи подтащила к Шраму небольшую антилопу и от души предложила, если не сказать – приказала:
• Давай ешь! Эту я сама поймала, - в ее голосе зазвучала нескрываемая гордость.
• Молодец, - произнес лев и принялся за еду.
• А говоришь, никого себе не нашел, - добродушно прошептал Маффи, наклонив голову к брату.
• Опять ты прав, - шепотом ответил Шрам. Да, похоже, он нашел ту, которая идеально ему подходила… Но в его планы абсолютно не входило создание семьи. Флирт, влюбленность… не более того.
  Шрам вздохнул. Ему было даже немного жалко львицу, которой он собирался разбить сердце. Похоже, это и был тот самый ошибочный путь, про который когда-то говорил отец. Единственная ошибка.Что ж, это был его путь, он сам его выбрал.
  «Я волен выбрать путь, которым приду к славе…»